Всю работу в военных экспедициях выполняли юноши и подростки, они несли вещи вождя, чинили его мокасины, добывали и подносили ему пищу и воду. Считалось, что самая тяжелая физическая работа ложилась именно на их плечи. Но с другой стороны, когда подросток убегал из дома и присоединялся к военной партии, старшие товарищи всегда заботились о нем, не позволяя выполнять тяжелую работу. Об этих обычаях можно узнать из историй, рассказанных пожилыми людьми, когда они вспоминали свои первые военные походы. Во вражеской стране или когда погода стояла дождливая, холодная либо снежная, отряд обычно сооружал "боевые" хижины - конические убежища, выстроенные из шестов, покрытых ветками, травой или корой деревьев. В таких хижинах можно было укрыться от непогоды и скрыть свет костра, горевшего внутри. Достигнув вражеской территории или края, где была вероятность встретить врагов, вождь высылал двоих-троих юношей вперед, чтобы они разведали обстановку и осмотрели местность, лежащую на пути отряда. Разведчики продвигались очень осмотрительно, придерживаясь лощин и низин, где можно было избежать опасности попасть на глаза врагу. Время от времени они поднимались на самые высокие холмы и оттуда внимательно осматривали окрестности, нет ли поблизости каких-либо людей, дыма от костра или не показывают ли дикие животные в прерии признаки тревоги. Бывало, что бизоны убегали прочь, антилопы настороженно разглядывали вершины холмов, волки с украдкой и постоянно оглядываясь рыскали по равнине, тогда разведчики терпеливо выжидали выяснения причины такого поведения животных. С другой стороны, когда стада спокойно паслись в округе, и никаких признаков человека не наблюдалось, разведчики спускались к подножию холма и подавали сигналы остальному отряду, находившемуся далеко позади, чтобы те двигались вперед, а сами они снова осторожно и внимательно прокрадывались к следующему высокому холму и оттуда опять высматривали окрестности. Если никаких неприятностей не случалось, и отряд благополучно достигал вражеского лагеря, воины подходили к селению настолько близко, насколько это было возможно, чтобы в безопасности подождать удобного момента для набега. Обычно ночью, когда в лагере все спали, они ползком пробирались между палатками и уводили столько лошадей, сколько могли. Накануне в условленном месте оставлялись все вещи - лучшие мокасины, накидки, пища и даже какое-то оружие, но только не веревки. Сюда же воины сводили потом угнанных лошадей, и когда они решали, что достаточно потрудились, отправлялись в обратный путь. Во вражеский лагерь обычно входили попарно. Преимущественно лишь опытные воины - те, кто уже много раз ступал на тропу войны,- проникали в само селение, отрезали там поводья самых лучших коней, привязанных возле палаток, и уводили их за лагерь. В это время молодые воины ловили свободных животных, пасущихся рядом в прерии, и отгоняли их к месту сбора партии. Самые отважные и настойчивые из тех воинов, которые выводили из лагеря "боевых" и "бизоньих" коней, иногда возвращались к палаткам несколько раз, таким образом собирая побольше этих желанных лошадей. Кони, захваченные каждым из участников набега, принадлежали лично ему, поэтому сгоняя их к месту общего сбора, воины все же потом до утра старались удерживать своих лошадей отдельно от других, чтобы не спутать, где чьи. И лишь засветло можно было хорошо их рассмотреть и запомнить, а потом согнать в общий табун и продолжить путь домой. Белые люди, похоже, никогда не понимали, как индеец, лишь окинув взглядом табун от пяти до сорока животных, мог зафиксировать в памяти внешность каждой лошади и в дальнейшем безошибочно узнавать каждое животное. И тем не менее это так, поэтому крайне редко случалось так, что между членами военной партии возникал спор относительно какого-то коня. ...>>Далее